Пластический хирург Вячеслав Балкизов: «Мы можем сделать так, чтобы человек гармонично и хорошо себя чувствовал»

В здоровом теле – здоровый дух, а в красивой и ухоженной внешности – залог уверенности в привлекательности и успешности в личной и профессиональной жизни. Желание гармонизации образа сегодня можно воплотить в жизнь с помощью широкого спектра интересных пластических технологий. Однако далеко не все пациенты имеют комплексное представление о мире так называемой «искусственной» красоты.

Мы побеседовали с главным врачом клиники пластической хирургии и косметологии LuxCLINIC, к.м.н., членом российского Общества пластических, реконструктивных и эстетических хирургов (ОПРЭХ) Вячеславом Балкизовым о том, какие перспективные направления существуют сегодня в пластической хирургии и какие авторские методики реализуются экспертом в LuxCLINIC:

Вячеслав, Вы пластический хирург широкого профиля. Расскажите, на каких операциях Вы специализируетесь?

– В первую очередь, это практически все операции на лице, кроме ринопластики: блефаропластика, пластика лица и шеи, эндоскопические операции на лице, также операции на теле – все виды коррекции формы груди (подтяжка, увеличение и уменьшение молочных желез), абдоминопластика, липосакция и липофилинг. Я не выполняю коррекцию формы голени и пластику ягодиц.

Маммопластика – одна из самых востребованных операций в России и мире. Какие возможности для пациенток открываются сегодня в этом направлении и насколько соответствует качеству широкий выбор имплантов груди?

– Сейчас на рынке действительно очень много вариантов марок, и я использую не только разные по форме импланты, но и стараюсь применять импланты всех ведущих брендов. Дело в том, что иногда может быть шикарный бренд, но не всегда он идеально подходит пациентке. Я же стараюсь руководствоваться принципом действовать в интересах пациенток и выбирать, что будет лучше для них.

Говоря о современных грудных имплантах, они наполняются когезивным гелем (когезивность – это способность сохранения памяти формы). Нарушение целостности их оболочки не приводит к вытеканию содержимого эндопротеза, все сохраняется внутри оболочки, так что все импланты в той или иной мере сегодня обладают этим свойством. Другое дело, что существуют гели различной плотности: есть более мягкой структуры и наоборот более плотные. Те или иные комбинации зависят от показаний.

Существуют ли варианты имплантов с разногелевой структурой и есть ли у них преимущества перед остальными?

– Да, иногда в анатомических имплантах производители используют структуру разногелевости, чтобы наощупь уменьшить осязаемость эндопротеза, т.е. сделать так, чтобы он не прощупывался и не определялся. Такой имплант в области сосково-ареолярного комплекса заполнен более плотным гелем, что делается для того, чтобы обеспечить хорошую структурированность и проекцию груди. В то же время основание геля выполнено из более мягких тканей, чтобы уменьшить осязаемость и придать большую натуралистичность груди.

Маммопластика сопряжена с решением множества сложных задач. Одна из них – выбор формы импланта. Что предлагают производители?

– Существуют имплантаты анатомической (каплевидной) и круглой формы, показания достаточно широкие и для тех, и для других. Врач всегда рассматривает вопрос выбора индивидуально, т.к. многое зависит от исходных данных пациентки. С их учетом и подбирается наиболее оптимальный вариант для операции.

Какие решения у Вас есть на случай обращения пациенток с гипертрофией молочных желез (макромастией)? Это технически сложная операция?

– Сложность таких операций заключается в достижении симметрии между правой и левой грудью. Мы делаем одномоментно уменьшение объема такой груди и серьезную подтяжку молочных желез, чтобы вернуть их в максимально комфортное и правильное положение. Иногда бывают случаи уже имеющейся асимметрии груди, и тогда необходимо устранять даже разное количество тканей, чтобы добиться максимального результата. Технически эти операции, по крайней мере, для меня, не являются сверхсложными, просто есть свои нюансы.

Что ожидать от такой операции женщине, которая хотела бы в будущем иметь детей и самостоятельно кормить их грудью?

– Я думаю, что любая хирургическая манипуляция, так или иначе, может приводить прямо или косвенно к снижению лактационной функции. Но, честно скажу, у этих девушек настолько велики эстетическая и функциональная проблемы, что такая расплата, как некоторое снижение функций кормления, – не самая большая цена за достигаемый результат. Слишком объемная от природы грудь – это и большая нагрузка на шейный отдел позвоночника, и постоянное мацерация (подпревание) под грудью, где возникает потница, и невозможность достичь элементарной сухости и хорошей гигиены этой зоны.

Операция же приводит к колоссальному комфорту – пациенты бывают просто счастливы, и они, на самом деле, – одни из самых благодарных клиентов, потому что для них цель пластики – не только получение красивой формы груди, но и, прежде всего, избавление от массы других сопутствующих проблем со здоровьем, так что это особая операция, выполняемая не только из эстетических, но и функциональных соображений.

Приходилось ли Вам выполнять маммопластику после онкологии? В чем особенности этой специфической операции?

– В клинике это очень редкая категория пациентов. При выполнении хирургического вмешательства со стороны врача требуется четкое понимание имеющихся данных – если у пациентки сохранено достаточное количество покровной ткани, которой можно будет закрыть имплантат, в этом случае операцию по восстановлению молочных желез можно успешно выполнить.

Есть же в силу особенностей онкологического процесса удалена вся железа целиком, включая сосок и ареолу, у такой женщины остается лишь кожа поверх грудинно-реберного каркаса. В такой ситуации поставить имплант под кожу равносильно получению абсолютно неестественного и некрасивого, а главное – неэстетичного результата! В таких случаях пациенткам показана реконструктивная операция, и есть масса возможностей для использования дополнительного пластического материала.

Например, пациенткам, у которых достаточно хорошая комплекция, можно большим разрезом в подпупочной области выкроить микрохирургическим путем либо через перемещение на сосудистой ножке определенный лоскут и укрыть дефект из собственных ткани и жировой клетчатки. Далее выполняется формирование соска и ареолы, т.е. проводится реконструктивная операция по восстановлению молочных желез. Мне кажется, это дает гораздо лучший результат, чем простое увеличение груди.

Расскажите, пожалуйста, подробнее о технологии перемещения лоскута на сосудистой ножке.

– Есть два вида трансплантации комплексов ткани: первый предполагает то, что можно выкроить структуру, у которой есть какая-либо питающая ножка, и этот материал проводится подкожно с сохранением питания через данную ножку. Второй вариант подразумевает, что из необходимого комплекса тканей выделяется и отсекается сосудистая ножка, а затем все переносится в другую область, где находятся аналогичные сосуды, и подшивается к ним при помощи микрохирургической техники. Это достаточно сложные высокотехнологичные операции, и такая хирургия чаще всего выполняется в специализированных клиниках и стационарах. Здесь речь идет не об эстетической пластике в чистом виде, а именно о реконструктивно-восстановительной хирургии – одном из самых фундаментальных разделов пластической хирургии.

Как Вы поступаете в случае, если пациент настаивает на определенном типе коррекции, но Вы уверены, что этот выбор – ошибочный?

– Максимально мягким способом и приводя все возможные аргументы, я стараюсь объяснить, что в последующем выбор пациента может приводить к определенному дискомфорту в его повседневной жизни вплоть до болезненности при ношении белья, невозможности спать на животе и риске получить неэстетичный результат. Например, чем больше объем грудного импланта, тем выше степень вероятности опущения груди в последующем. Слава богу, в 90% случаев мне удается доказать, почему следует положиться на мой выбор и вместе прийти к какому-то более гармоничному результату.

К примеру, я не сторонник увеличения груди только в целях получения большего объема. Моя задача – гармонизировать грудь с пропорциями тела девушки, сделать так, чтобы она смотрелась максимально естественно, но, в то же время, эффектно. На первом месте всегда стоит именно гармонизация и эстетизация пропорций! Если же пациентка желает чуть ли не 6-й размер, но при этом ее вес составляет 50 кг и меньше, я объясняю, что не возьмусь за такую операцию, потому что то, что будут видеть окружающие, – станет результатом моего труда. Я не могу позволить себе, чтобы кто-то говорил о том, как плохо сделана моя работа.

Еще одной проблемной зоной, причем, не только у женщин, но и мужчин, является живот. Какие методики абдоминопластики существуют и есть ли у Вас авторские решения для уменьшения травматичности этой операции?

– Абдоминопластика – это операция, которая разнится от пациента к пациенту, и некоторыми она переносится достаточно быстро и легко. Речь идет, в первую очередь, о комплекции самого пациента: тучные пациенты с избыточной массой тела, которые обычно страдают какими-либо сопутствующими заболеваниями, тяжелее проходят период реабилитации, и именно из-за этого им редко выполняется абдоминопластика в чистом виде. Чаще всего она делается совместно с липосакцией для того, чтобы обеспечить большую мобильность и отделяемость кожно-жирового лоскута.

В защиту операции могу сказать, что эта абдоминопластика не настолько травматична, как, допустим, абдоминальная хирургия, потому что здесь мы не проникаем в брюшную область. Пластика живота делается на поверхностных тканях, но, в то же время, действительно есть определенные сложности с реабилитационным периодом. Если после любого другого хирургического вмешательства пациент четко понимает, что ему нужно выдержать время покоя, то здесь в силу более легкого перенесения самой операции и ряда других факторов пациентам кажется, что они могут достаточно быстро вернуться к привычной активности. Несмотря на ношение компрессионного бандажа, пациент начинает рано двигаться в послеоперационный период, что может иногда приводить к увеличению периода восстановления. Никто не застрахован в таком случае от того, что вследствие трения могут образоваться серомы – скопления серозной жидкости, и процесс заживления затянется.

Как делается разрез при пластике живота? Какой образуется рубец?

– В сравнение приведу пример с кесаревым сечением. Объем живота у женщины уходит после родов, и нагрузки на рубец практически нет, такие рубцы бывают очень тонкими и ровными. Редко, когда можно увидеть грубый рубец после кесарева сечения. В то же время при абдминопластике мы максимально натягиваем ткани, и это приводит к тому, что возникает избыточная сила сопротивления в области формирующегося рубца, поэтому они могут быть более грубыми.

Также есть риск, что этот рубец может приподняться, и чтобы этого не происходило, мы фиксируем начальные швы к апоневрозу передней брюшной стенки и к мышцам брюшной стенки для того, чтобы в последующем максимально предотвратить подъем. Кроме того, мы редко ограничиваемся лишь выполнением изолированного иссечения подкожно-жировой клетчатки и перемещением пупка. Чаще мы ушиваем разошедшийся апоневроз по средней линии живота – во время беременности идет растяжение всех тканей, а сухожилия, в отличие от мышц, не могут обратно сократиться, поэтому накачивание мышц после родов практически не дает никакого результата.

Этот диастаз (расхождение по средней линии живота) – практически предгрыжевое состояние, которое сохраняется у многих рожавших девушек. Чтобы уменьшить объем и дополнительно уплостить живот, мы всегда делаем такие манипуляции. Кроме того, в некоторых случаях мы делаем пликации или ушивание косых мышц живота, для того чтобы подчеркнуть линию талии. Все это выполняется избирательно и далеко не всем пациентам, а только исходя из показаний.

Какой категории пациентов легче всего проводить абдоминопластику?

– Самая легкая категория – это стройные девушки, у которых вследствие беременности очень сильно растянута кожа в области живота. Для них период реабилитации обычно короткий, и они очень легко переносят хирургию. Тучные пациенты наоборот имеют сопутствующий букет заболеваний – для них мы проводим всесторонние предоперационные обследования, прежде чем взяться за такую операцию. Правда, пациентов этой категории – гораздо больше, и мы достаточно много делаем подобных коррекций.

Мы уделили большое внимание женским операциям. А с какими проблемами обращаются к Вам обычно мужчины?

– В основном ко мне приходят мужчины с проблемами кожи лица, также обращаются непосредственно за липосакцией и абдоминопластикой. Есть и особая категория – профессиональные спортсмены, имеющие гинекомастию (разрастание молочных желез по женскому типу). Вследствие принятия каких-либо гормональных препаратов у них увеличивается грудь. Однако и в таких ситуациях есть, как минимум, несколько хирургических методик, которые позволяют вернуть мужественные формы пациенту и устранить проблему на стадии формирования.

Еще одна категория мужчин – те, кто обращаются по поводу возрастных изменений в области лица. Современный ритм жизни диктует определенные правила для того, чтобы быть востребованным в обществе. Многим успешным мужчинам хочется как можно дольше оставаться красивыми, и чаще всего у них молодые спутницы жизни. Такие пациенты обращаются за омолаживающими операциями, но существует принципиальное различие в планировании лицевой хирургии для мужчин и женщин. Оно заключается в том, что если пациентки изначально настроены на достижение максимального результата и их совершенно не смущает, что при этом их лицо меняется кардинальным образом, то мужчины стараются максимально скрыть следы выполненной операции.

И я согласен с тем, что есть смысл сохранять лицо максимально привычным, чтобы не было радикальных изменений. Все-таки мужское лицо не должно быть чрезмерно подтянутым и холеным. Оно должно просто хорошо выглядеть и не иметь тех изменений, которые его старят.

Эндоскопия – это целый раздел в современной пластической хирургии. Выполнение каких операций возможно таким способом?

– На сегодняшний день задача пластической хирургии – не только предоставление методик, которые дают возможность максимально быстрой реабилитации, но и сокращение инвазивности самих техник. В этом плане для нас большим подспорьем является эндоскопические методики, которые мы стараемся широко использовать как на лице, так и на теле. Это может быть эндоскопическая маммопластика, какие-то вспомогательные приемы в ходе абдоминопластики, но самое основное – это, конечно же, эндоскопические операции на лице.

Эндоскопия позволяет избегать длинных разрезов и заменять их на небольшие проколы. Такие операции делаются под мониторингом, что позволяет увеличить хирургические возможности и уменьшить внешние доступы, а также сократить необходимое время для получения финального результата. Я считаю, что будущее именно за такими малооперационными, но максимально эффективными технологиями.

Каким образом хирург закрепляет мышцы лица при эндоскопическом фейслифтинге?

– Есть масса способов для фиксации перемещаемых тканей – чаще всего это рассасывающийся шовный материал. К тому моменту, как шовный материал рассосется и перестанет работать на нас, мы имеем стойкий результат закрепления нужных тканей за счет сформировавшегося рубца, что и дает наиболее долговечный результат. Даже при абсолютно грамотном выполнении классических методик, они не способны предоставить такой результат, как комбинация эндоскопических и классических приемов фейслифтинга, позволяющая обращаться к такой операции лишь один-два раза в жизни.

Как часто Вы посещаете международные отраслевые мероприятия?

– Я посещаю практически все конгрессы, которые могу позволить себе с точки зрения временных затрат – большинство проводимых под эгидой ISAPS (Международного общества эстетических и пластических хирургов) мероприятий, из которых я извлекаю для себя много полезного. Самое главное – это возможность профессионального общения с коллегами из-за рубежа и многими российскими экспертами.

Какая ситуация в пластической хирургии была прежде и какие прогнозы на развитие технологий омоложения Вы можете сделать?

– Современные методики сильно отличаются от того, что практиковалось 15–20 лет назад в эстетической хирургии, когда чуть ли не каждые 5 лет пациенты вынуждены были обращаться за тем же фейслифтингом. Это приводило к постоянному иссечению кожи и получению лишь за счет нее эффекта омоложения без работы с мышцами, птоз которых и вызывал потерю контуров лица. Как результат - перерастягивание уголков рта и глаз, неестественное распределение тканей, странные выражения лиц... Пациенты хотели сохранить достигаемый эффект, но из-за особенностей самих методик эффект априори не мог быть продолжительным.

Современные методики гораздо более долговечны. Мы не можем остановить процессы старения, но способны отсрочить на достаточно большой срок – около 10–15 лет – старт серьезных возрастных изменений. Да и в последующем наши пациенты, как бы они ни старели, всегда будут выглядеть в разы моложе, чем их сверстники. В этом и есть суть пластической хирургии – мы не боги, но можем делать так, чтобы человек гармонично и хорошо себя чувствовал очень длительный период времени, оставаясь молодым и внутри, и снаружи. В этом наша задача как эстетических специалистов